12 ноября в актовом зале Академии изобразительных искусств и архитектуры (НАОМА) состоялась лекция известного искусствоведа Дмитрия Антоновича о работе Казимира Малевича в стенах Академии на протяжении 1928-1930-х годов. Искусствоведы академии взялись за прекрасное и поистине уникальное задание — восстановить лекции Малевича, которые в свое время были застенографированы Крапивницким.
Посетив лекцию, я тоже создала свои заметки, которыми сейчас поделюсь с вами, но, естественно, больше информации можно почерпнуть в книгах:)
И так, что нового мы узнали о этническом поляке Казимире Малевиче (который был в Польше всего 20 дней), сестра которого была записана в паспорте полячкой, а наш герой добровольно записался украинцем. Патриот, «український націоналіст» (как говорил про Малевича его племянник — Зайцев) или банально «безпечніше, бо перших вб’ють поляків» — ответ пусть каждый выбирает сам.
Родился Казимир Малевич в Киеве, причем настоящий год своего рождения он так и не узнал до конца своей жизни, а мы знаем — 1879 г., а не 1878, как предполагал сам Малевич. Обо всем нам рассказывают конечно же архивы, а именно — книги из костела Св. Александра, где указана дата венчания родителей Казимира — 1878 и дата его крещения — 1879 г.
Как рассказал Д. Антонович, мать Казимира имела фамилию Гелитович и в домашней обстановке юный художник общался на польском, во дворе же — на украинском языке, в письмах прослеживается подольский говор. Любимая песня уже зрелого художника — «Гуде вітер вельми в полі…», слова которой были любезно предоставлены зрителям в надежде на итоговое исполнение, но смелых не нашлось :)…
Как же Малевич начал преподавать в академии.
… Во время экспозиции в Германии, Казимиру Малевичу приходит гневное оповещение о том, что надлежит вернуться на родину. Оставив выставку (кстати, за оставленные в Германии картины до сих пор судятся 30 родственников, удалось отсудить пока две работы, которые были успешно проданы за 17 и 70 млн $), Казимир возвращается и пишет при этом завещание, которое начинается такими пророческими для того времени словами: «Якщо мене вб’ють…». Его не убивают, но арестовывают обвиняя в немецком шпионаже. После освобождения Малевич едет в родной Киев, где профессор Таран и Крамаренко уговаривают ректора (на тот момент) Киевского художественного института Врону принять художника на преподавательскую должность. В это время в стенах заведения работают такие мэтры как Татлин (был кроме прочего прекрасным бандуристом, с помощью чего и познакомился с Пикассо), Д. Бурлюк, В. Пальмов и др.
Малевич читал лекции один раз в две недели, причем готовился к ним основательно и с любовью: «Приїду і закатаю гідну лекцію…» — писал художник в письме. Имея в академии кабинет, он учил студентов абстракционизму и на вопросы коллег отвечал: «Я лікую студентів від реалізму» (по воспоминаниям Касияна). Его же супрематизм очень перекликается с украинским орнаментом, и только зная про киевский и вобще — украинский период Казимира Малевича, можно понять его творчество, можно понять его крестьян, которые как «железные человечки» крепкие, мощные и непоборные, но… 1930-е годы, коллективизм и «навіть селянам перебили хребта». Теперь и на картинах они всего лишь — люди-марионетки…
«Я любив селян і не любив робітиків». У рабочих капустняк, а у крестьян белое сало, красный борщ, чеснок, все достойно, чисто и красиво. Нет, нет, — красочно. Украина отпечаталась в работах Малевича насыщенностью цвета, колоритом, ведь в его «городской» Ленинградский период, в картинах прослеживается черно-белая, монохромная гамма, сдержанность. Только поняв менталитет и отличия Украины от России, западные исследователи смогли понять изменение в стилистике работ Казимира Малевича в первой трети ХХ века.
Нам же — украинцам, сразу все было понятно, потому что только взращенный на украинской земле художник так ощущает линию, цвет и композицию, которая заложена вековой традицией.
Спасибо Дмитрию Антоновичу за прекрасную лекцию.
